Лавриненко - мастер пейзажа. Его пристрастие к этому жанру определилось еще в студенческую пору, когда он учился в Саратовском художественном училище. Немаловажную роль в таком выборе сыграли учителя - И.В. Севастьянов, А.И. Бородин, Н.А. Архангельский, Э.Ф. Эккерт, Б.В. Миловидов и, прекрасный пейзажист,И.Н. Щеглов. Все они, органично сочетавшие в себе яркий художественный талант и большой педагогический дар, сумели привить начинающему художнику навыки высокой профессиональной культуры.
"Коллектив педагогов был небольшой, но вокруг них была совершенно особая аура... Это были интеллигентные, очень образованные, с широким диапазоном знаний педагоги, всегда с большим уважение относившиеся к нам, студентам" - вспоминает Р.Л. Лавриненко.
Любовь к пейзажу сам художник объясняет особенностями своей натуры. "Я - человек - созерцатель, мне нравится подолгу смотреть на природу, наблюдать за ее жизнью", - говорит он. Пейзажи художника повествуют о неброской, но выразительной красоте русской природы. В этом смысле в выборе мотива, его трактовки, в характере раскрытия образов природы Лавриненко следует лучшим традициям русского реалистического искусства. Сорока и Венецианов, Левитан и Дубовский, Туржанский и Петровичев - творчество этих и других известных пейзажистов в разное время входило в круг профессионального изучения живописца. Очень бережное, деликатное отношение к традициям русского пейзажа не стало вместе с тем сдерживающим или тормозящим элементом в становлении творческого метода художника.
Скрупулезное исследование достижений предшествующих мастеров привело к пониманию собственных задач в искусстве. Человек непростой судьбы, не раз переживавший трудные, порой трагические ситуации, Лавриненко сохранил в себе большое жизнелюбие. Его пейзажи также полны жизни. Но при всем понимании и осознании сложности и драматичности реальной человеческой жизни, жизнь природы у художника лишена какой бы то ни было диссонирующей интонации. Природа на его полотнах тихая и спокойная, задумчивая и ясная. В изменчивости ее бытия нет противоречий. Даже если они порой и встречаются, то художник склонен их тактично притушить. Ведь для него важнее всего ощущение гармонии в природе, помогающей если и не избавиться вовсе от душевной дисгармонии, то заметно убавить ее остроту. Отсюда проистекает одна и из основных задач живописца - наиболее точная, полная, многосторонняя передача состояния природы, но не своего отношения к ней.
Лавриненко человек яркий по эмоциональности своей натуры, умеющий остро переживать природу, тонко чувствовать малейшие перемены в ней, восхищается ее красотой. Но на картинах многогранность внутреннего чувства если и не исчезает вовсе, то непременно окрашивается единой тональностью предельной эмоциональной сдержанности, граничащей порой с суховатой рациональностью. Раскрывая непритязательную прелесть различных пейзажных мотивов, живописец всякийраз подчеркивает непреходящую ценность и значимости природы, определяя в первую очередь не ееприкладное,а прежде всего духовное значение в жизни человека.
Не стремясь к подробной передаче собственного отношения к природе Лавриненко предоставляет возможность переживания изображаемого на полотне самому зрителю. Подобный художественный принцип выработался у живописца далеко не сразу. На протяжении всего творческого пути он постоянно трансформировался по двум направлениям: с одной стороны, расширялся диапазон пейзажных мотивов, с другой - сила эмоционального звучания произведений все более приглушалась, в конечном итоге обретя определенную заданную художником тональность. Сравнение его работ, написанных в разные десятилетия, не только подтверждает данное наблюдение, но одновременно выявляет еще одно отличительное свойства творчества Лавриненко - его исполнительскую манеру. Она также видоизменялась - от свободной, хотя и недостаточно раскрепощенной, в сторону все увеличивающейся тщательности проработки живописной поверхности.
Это нагляднее всего прочитывается в этюдах художника, где очевидная легкость живописного мазка постепенно уступает место неторопливому и спокойному движению кисти. Вообще, этюд в творчестве Лавриненко, как и у многих других пейзажистов, вполне самодостаточен. Другое дело, что интеллигентная сдержанность художника своеобразно преломляется именно и прежде всего в этюдах. У Лавриненко они несут на себе изначально картинный заряд. Непосредственность общения с природой, работа на пленэре проявляется не в беглости художнического взгляда, а в строгой длительности поисков композиции, продуманности ее построения, в неторопливости повествования, метко схваченной характеристике мотива, наконец, в неспешности изобразительного языка. При этом свежесть первоначального обращения к натуре не утрачивается, и этюд смотрится как маленькая картина, имеющая право на самостоятельную жизнь.
За долгие годы в творчестве Лавриненко определился и круг тем его картин, излюбленными из которых остаются Саратов, Саратовский край и, конечно, Волга. Эти темы дают художнику широкую возможность выбора пейзажных мотивов. Это могут быть городские, деревенские или так называемые "чистые" пейзажи. Они, как правило, глубоко лиричны по своему смысловому строю. И лишь в больших волжских пейзажах на первый план выступает эпичность повествования о великой русской реке. Обширный круг других работ замыкается на пейзажных мотивах, далеких от Волги.
То Тверская область, где неподалеку от Вышнего Волочка располагается творческая дача Союза художников РФ "Академическая". Природа тех мест соединяющая в себе широкие просторы и красивые смешанные леса, несет иной эмоциональный заряд, нежели саратовский ландшафт.
В пейзажах, написанных на "Академичке", особенно зимних, лиризм становится очень тонким, звучащим грустно-печально, а порой, и с щемящими интонациями.
Медленный, плавный взгляд по заснеженным чистым полям, окаймленным темной полосой деревьев, по вдруг ниоткуда взявшейся аккуратненькой избушке, снова по уходящим вдаль просторам это пристальный взгляд одинокого путника, ищущего вдохновения и покоя в мудрой красоте природы. Неоднократно художник обращается и продолжает обращаться к теме Москвы и Подмосковья. Новодевичий монастырь, собор Василия Блаженного, Васильевский спуск, соборы Сергиева Посада - к этим мотивам Лавриненко обращался неоднократно.
Собранные вместе произведения живописца выявили еще одну особенность в выборе пейзажных мотивов. Лавриненко предпочитает писать осень, зиму и самое начало весны, когда снег только-только начинает таять, медленно обнажая прозябшую за холодные месяцы землю. К летней природе обращается нечасто, в его пейзажах, как правило, зритель не увидит яркого солнечного света. Гораздо чаще на полотнах небо зимнее, мглистое или осеннее, закрытое серыми плотными тучами.
Но природа при этом не смотрится мрачной. Она наполнена покоем и тишиной. Теми свойствами, которые, на взгляд художника, нынешняя сложная и драматическая жизнь, казалось бы, уже утратила. По его мнению, искусство должно нести в себе прежде всего позитивное начало, с тем, чтобы зритель мог ощутить на себе его целительную облагораживающую силу.
Колорит его работ строится на тонких тонально-цветовых отношениях; всегда угадан и выражен основной пластический мотив пейзажа с точной передачей его пространственных ритмов; внутреннее равновесие и убедительная завершенность образа достигаются скрупулезной выверенностью композиции. Мастер словно следует завету «согласовать чувство и знание»; творческую интуицию художника дополняет и корректирует сосредоточенное размышление. Его пейзажи оставляют впечатление не только глубоко прочувствованных, но и тщательно обдуманных.
Отсюда такая гармоническая взвешенность объективно-достоверного и субъективно-лирического, на этом и зиждется добротная традиционность его искусства. Художника не привлекали ни модная метафоричность, ни условно-символический строй картин, ни дотошный фотореализм. Лавриненко всегда точен в живописном воссоздании реалий конкретного ландшафта. Но во всех его невыдуманных пейзажах использован не столько изобразительно-информационный подход, сколько лирико-философский: они дают полное эмоциональное представление о саратовских, тверских и других мотивах. Образная убедительность делает их понятными и доступными для восприятия каждого. Кажущаяся графичность живописного языка коренится в самом методе построения пейзажного образа: четкость очертаний, прорисованность всех форм — свидетельство важности для мастера предметно-изобразительного начала, осязаемо-точной передачи конкретных деталей. Но именно цвет создает в одних пейзажах ощущение свежести и простора, в других - мелодию пасмурного дня. Сдержанная выразительность колорита побуждает задуматься о скрытой жизни природы, помогает почувствовать «душу» пейзажа. В гармоническом равновесии линейного и цветового начала сказывается зрелость художественного вкуса мастера, убедительная завершенность каждого его произведения.
Заслуженный деятель искусств РФ Е.И. Водонос
Ссылки на статьи об авторе:
